14. В связи с юбилеем венгерского жанрового журнала «Galaktika» журнал «Nowa Fantastyka» опубликовал интервью, которое взял для него венгерский… ну, скажем так – внештатный сотрудник журнала «Nowa Fantastyka»Ласло Абран/László Ábrán у главного редактора журнала «Galaktika»Петера Куцки/Peter Kuczka (стр. 65, перевод с венгерского ТЕРЕЗЫ ВОРОВСКОЙ/Teresa Worowska).
Вот что пишет Мацей Паровский в предисловии к интервью: «Когда мы начинали с нашим журналом “Fantastyka”, журналу “Galaktika” было столько же лет, сколько нам сейчас, он имел опыт работы на политически опасном рынке и контакты с западными авторами. “Fantastyka” с самого начала выглядела иначе, чем “Galaktika”, но венгерский журнал подавал хороший пример, поэтому мы, хоть и не знали венгерского языка, всегда очень внимательно просматривали его очередные номера. И с умилением и гордостью отмечали имена и тексты польских авторов на их страницах. Им всегда сопутствовали указание источника и оригинальное написание названия, что в 1980-х годах было важно, поскольку на Польшу и польское в те времена в «красной зоне» смотрели искоса. В 1986 году в журнале “Galaktika” появился Фанки Коваль; незадолго до этого мы принимали у себя в гостях в Варшаве Петера Куцку. На “Днях фантастики” в 1988 году Бела Риго рассказывал нам, как трудно венграм показывать их сложную судьбу даже в фантастических текстах. Вот так фантастика предстала перед нами объединителем судеб, объединителем воображения и школой мышления. Ныне проблемы у нас немного другие и, пожалуй, еще более захватывающие, а вот фантазия, как раньше требовалась, так и сейчас нужна и венграм, и полякам».
А интервью называется:
ЖУРНАЛУ “GALAKTIKA” СТУКНУЛО 20 ЛЕТ
Ласло Абран: На протяжении прошедших десятилетий научно-фантастическая литература, которую многие считали не стоящей внимания, нередко выступала в качестве носителя критики общественно-политических отношений. Примером этого могут служить и некоторые страницы журнала “Galaktika”. Это известное и за пределами Венгрии, высококачественное в литературном отношении периодическое издание ныне празднует 20-летнюю годовщину своей деятельности.
Петер Куцка: “Galaktika” не возникла внезапно, не появилась из ничего, из некоей извечной тьмы. Ее рождению предшествовали: организационное обособление группы писателей, работающих в жанре научной фантастики, в рамках Союза писателей; издание в издательстве «Europa» антологии научно-фантастических рассказов; выход в свет тематического номера ежемесячника «Új írá» в начале 1960-х годов.
Но важнейшим из событий я назвал бы издание серии фантастических романов “Kosmos”. Первым томом этой серии был роман Айзека Азимова«Конец вечности», за ним последовали еще семь томов, и все они были распроданы вплоть до последнего экземпляра. Однако мы знали, что основная сила научной фантастики кроется в повестях и рассказах. Кроме того, произведений этих кратких форм на свете больше, чем романов. Мы понимали, что нам, если мы хотим поспевать за развитием НФ-литературы, нужно основать журнал. И еще одно немаловажное соображение: мы могли слегка нарушить старательно оберегавшееся в те годы нашими властями «здравое равновесие» между восточной и западной литературой в пользу последней.
Ласло Абран: Следует ли из ваших слов, что “Galaktika” была первым НФ-журналом в социалистическом лагере?
Петер Куцка: Не только первым, но и на протяжении долгого времени также единственным. Лишь десяток лет спустя к нам присоединились поляки, затем, еще позже, чехи, восточные немцы, болгары и румыны. Лишь советским писателям и до сих пор не удалось отвоевать себе свой журнал. Любители фантастики социалистических стран передавали нашу “Галактику” друг другу из рук в руки. Даже если они вообще не знали венгерского, оставалась возможность восхищаться иллюстративным оформлением и завистливо вздыхать, видя сколько произведений западных писателей у нас печатается.
Ласло Абран: Кстати, как это вам удавалось публиковать столько западной научной фантастики? И как относились власти к журналу, как они реагировали на расцвет этой литературы?
Петер Куцка: Поначалу власти относились к нам доброжелательно, даже поддерживали нас. В тот горячечный, но недолгий период наших хозяйственно-экономических реформ они видели в научной фантастике дитя научно-технической революции, нечто вроде неразрывного с ней явления. Особенно много помог нам Миклош Айтаи, тогдашний вице-премьер. В конце концов, именно ему мы обязаны изданием первого номера “Галактики”. Это он убрал с нашего пути все препятствия политического и бюрократического характера.
Ласло Абран: Как долго длилась такая идиллия?
Петер Куцка: Вскоре начались вмешательства в работу редакции, нарекания на выбор литературного материала. Нам посадили в издательстве трех чтецов, нас неоднократно заставляли посылать наши тексты на отзыв разного рода «специалистам» -- каким-то там доверенным лицам, «надежным товарищам», сотрудникам Музея революционного рабочего движения. За свои «квалифицированные» рецензии эти люди клали себе в карман немалую денежку.
Ласло Абран: Но ни один из номеров не был отправлен под нож?
Петер Куцка: Ни один. Мы были очень осторожны. Должен добавить, что лично я мог позволить себе немного больше, потому что много лет редактировал это периодическое издание так сказать по совместительству, лишь последние пять лет я занимаю кресло главного редактора. То есть мне было меньше чего терять, чем другим, которые рисковали потерей рабочего места. Некоторую защиту оказывала мне также определенная зарубежная известность.
Ласло Абран: Наверное, многочисленные зарубежные знакомства помогают вам в комплектовании материалов для очередных номеров?
Петер Куцка: О да, в значительной степени. В адрес нашей редакции приходят десятки журналов и других жанровых изданий. Мы, бывает, шутим между собой, хотя в этом есть некоторый резон, что мы – лучший в мире НФ-журнал, потому что можем выбирать лучшие из лучших произведений западной фантастики. В то же время мы стараемся несколько сгладить утомляющий иногда перевес англосаксов и предоставить больше места авторам бывших социалистических стран, в том числе венграм.
Ласло Абран: Многие годы тираж журнала составлял 70 тысяч экземпляров, теперь – лишь 25 тысяч. В чем причина?
Петер Куцка: В последние годы рынок очень сильно разжижился, его захлестнул разлив низкопробной литературы, и многие наши читатели поддались искушению, ушли от нас. Однако основную конкуренцию нам составляют не те или иные книги НФ или другие жанровые издания, а псевдодокументалистика, посвященная НЛО, парапсихологии и прочей ерунде. Мы решили не соваться в этот закоулок; переждем, пока волна схлынет.
Ласло Абран: Сильно ли изменилась тематика научной фантастики на протяжении минувших лет?
Петер Куцка: Из глубокого космоса и отдаленного будущего авторы вернулись на Землю и обратили свои взоры к ближайшему будущему, а даже и к настоящему. Место супертехники, суперроботов и супермашин вновь занял человек. Авторы наконец-то открыли для себя существование любви, которой прежде так не хватало в НФ, где читателей в лучшем случае потчевали глупыми сказками о похищениях волооких красавиц и их спасении храбрыми космонавтами. Нужно также обязательно вспомнить, что именно авторы научной фантастики – значительно раньше «зеленых» – обратили внимание общественности на опасность и последствия загрязнения естественной среды нашего обитания.
Ласло Абран: Как развивались отношения «Галактики» с польскими писателями научной фантастики?
Петер Куцка: Мы довольно-таки рано завязали знакомства с польскими коллегами. Чеслав Хрущевский и Адам Холлянек были моими близкими друзьями. Мы вместе сражались за права научной фантастики на литературных конгрессах и совещаниях. Многие из польских авторов публиковали свои произведения на страницах нашего журнала – даже после введения в Польше военного положения, когда в других социалистических странах опустили перед поляками шлагбаум. У нас давние тесные связи с редакцией журнала “Fantastyka”, несколько ослабевшие, правда, в последнее время, но как раз сейчас мы стараемся их укрепить.
Ласло Абран: И напоследок – вопрос личного характера. Вы дебютировали как поэт, затем место поэзии заняла социография. Как так получилось, что вы повернулись лицом к фантастике?
Петер Куцка: Да не было никакого внезапного, драматического поворота, потому что я всегда интересовался научной фантастикой. Из-за моей активности в 1956 году мне аж до 1964 года не давали публиковаться. Вот я и подумал, что, быть может, издательства окажут мне милость, если я постучусь к ним с научной фантастикой в руках. Я и сейчас пишу стихи, только не хочу их публиковать. Планирую вместо этого собрать в одном томе свои эссе, начиная с размышлений над будущим венгерского ребенка и заканчивая историей финского ножа, так называемой финки. Меня, вообще-то, много чего интересует.
Войцех Мазярский: Я заметил, что в «Галактике» содержится сравнительно немного текстов венгерских авторов. Преобладают переводы. Значит ли это, что ваши отечественные авторы мало пишут?
Петер Куцка: Нет. Попросту мы взяли себе за правило издавать произведения венгерских авторов отдельными томами в серии «Космос». А издавать есть чего! У нас представлены почти все направления фантастики. Это и традиционная НФ (Чернаи/Csernai,
Жолдош/Zsoldos,
Немере/Nemere – этот последний склонен также к написанию политической фантастики);
и философская фантастика (Сентмихайи/Szentmihalyi,
Дьертьян/Guertyán, Дараж/Darázs,
а также покойные уже Мештерхази/Mesterhazi
и Гера/Gera);
и юмористическая фантастика (Девеньи/Dévényi, Лоринц/Lorinc).
Сравнительно меньше фэнтези.
Следует вспомнить также о большой группе писательниц: Жужанна В. Надь/Zsuzsanna V. Nagy, Виола Пап/Viola Pap, Мария Сепеш/Maria Szepés).
Если говорить о литературной форме, то преобладают романы и повести, рассказы пользуются меньшей популярностью. И это одна из причин того, что в журнале «Galaktyka», имеющем ограниченный объем, мало текстов венгерских авторов.
Войцех Мазярский: А что вы скажете о читательском интересе к фантастике?
Петер Куцка: Он очень велик. «Galaktika» издается тиражом 50 тысяч экземпляров, а тиражи книг серии «Космос» достигают даже 280 тысяч экземпляров. Тут надо вспомнить, что численность населения Венгрии составляет всего 10 миллионов человек. То есть 50-тысячный тираж в Венгрии в сущности равнозначен (учитывая соответствующие пропорции) более чем троекратно высшему тиражу в Польше. С начала 60-х годов в Венгрии развивается клубное движение любителей фантастики. Объединение КЛФ, принявшее название «VEGA», издает собственный журнал под тем же названием. Правда, поскольку степень развития этого движения уступает польскому, уровень публикаций в этом журнале, как мне кажется, оставляет желать лучшего.
Войцех Мазярский: Издаются ли в Венгрии переводы польской научной фантастики?
Петер Куцка: Ну конечно! Еще до войны были изданы такие произведения, как «лунная» трилогия Жулавского и «Торпеда времени»Слонимского. Полагаю, что переводов в те годы было больше, но в данный момент лишь эти пришли мне в голову. А после войны… Разумеется, Лем. У нас издано почти все, что он написал. Мы выпустили также «лемовский» номер альманаха «Metagalaktika». И номер альманаха «Galaktika», целиком посвященный польской фантастике. Независимо от этих целевых публикаций мы печатаем время от времени произведения польских авторов и в других изданиях – венгерский читатель хорошо знает, например, такие имена, как Борунь и Хрущевский.
В данный момент Иштван Немере работает над переводом романов Холлянека и Фиалковского.
Войцех Мазярский: Я вижу, что как в прошлом, так и в настоящем венграм есть чем похвастать во всем том, что касается фантастики. А как насчет перспектив?
Петер Куцка: В конце августа 1988 года в Будапеште состоятся Еврокон и Уорлдкон (World SF). Я надеюсь, что в этих мероприятиях примут участие писатели и любители НФ всего мира – и Польши тоже. И думаю, что они окажут значительное влияние на дальнейшее развитие нашей научной фантастики.
Войцех Мазярский: От имени всех польских любителей фантастики желаю вам успеха и благодарю за интервью.
Петер Куцка: До встречи в Будапеште в августе будущего года.
Войцех Мазярский: Ну вот мы и добрались до XX века. Художественное творчество обретает характер рыночной деятельности. НФ пишется для удовлетворения потребности массового читателя в развлечении. Вы согласны с этим?
Петер Куцка: Ни в коем случае! Первое десятилетие XX века – это период решительного, прямо-таки революционного перелома во всей венгерской культуре. В 1908 году вышел из печати первый номер литературного двухнедельника «Nyugat/Запад». Этот журнал, издававшийся вплоть до 1941 года, стал кузницей молодых талантов и лучшим в Венгрии литературным периодическим изданием.
Писатели, художники и публицисты, сгруппировавшиеся вокруг него, были вершиной венгерской культуры межвоенного периода. И почти все писатели, связанные с «Nyugat», писали также фантастику, научную фантастику или утопические произведения. И то, что они писали, ни в коем случае нельзя назвать коммерческим. В 1916 году Фридьеш Каринти/Frygyes Karinthy написал «Путешествие в Фаремидо/Utazas Faremidoba», опиравшееся на мотивы, почерпнутые из «Путешествий Гулливера». Герой этого романа посещал страну, в которой властвуют машины.
Пятью годами позже Каринти послал того же героя в расположенную под морем страну Капиллярию, которой правят женщины. В обеих книгах затрагиваются острые проблемы современного автору мира – вторжение техники в общественную жизнь и эмансипация женщин.
В 1933 году другой классик венгерской литературы, Михай Бабич/Mihaly Babits, тоже входивший в круг авторов «Nyugat», написал роман «Пилот Эльза, или Идеальное общество/Elza pilóta vagy a tökéletes társadalom», разворачивая перед читателем кошмарную панораму современной войны, ковровых бомбардировок людских поселений и милитаризации жизни. Всякий комментарий к этому мне кажется избыточным.
Научно-фантастическая литература, вышедшая из-под пера связанных с «Nyugat» авторов, живет и ныне – эти книги внесены в список литературы для школьного чтения, они переиздаются и охотно читаются. Об этом свидетельствует также благосклонный прием, оказанный тому номеру журнала «Galaktika», который был полностью посвящен журналу «Nyugat», В будущем году будет отмечаться столетний юбилей Фридьеша Каринти. Мы по этому случаю также хотим посвятить ему и его творчеству целый номер журнала «Galaktika».
Войцех Мазярский: Издание «Nyugat» прервалось в 1941 году. Это понятно: война, цензура, отсутствие уверенности в завтрашнем дне… Все это должно было оказать парализующее действие на развитие литературы. Как отреагировала на эти события венгерская научная фантастика?
Петер Куцка: Естественно, резким падением числа издаваемых фантастических книг. Однако и в те годы вышел один великолепный, попросту гениальный роман – «Путешествие Гулливера в Казохинию/Gulliver utazása Kazohiniában (1941); Kazohinia (1946, 1957, 1972, 1980, Hangoskönyvként 2008)»Шандора Сатмари/Sandor Szathmari, острая политическая сатира, в которой сталкиваются два мира: один – в котором властвует разум, и второй – опирающийся на инстинкты и эмоции. Откровенно говоря, я не в силах понять, как случилось, что его тогда вообще напечатали. Объяснить это можно, пожалуй, лишь крайней усталостью цензора. Даже сегодня, после прочтения книги Оруэлла, я считаю, что никто и никогда не написал еще ничего более проникновенного.
Войцех Мазярский: А что происходило в венгерской фантастике после войны?
Петер Куцка: Первая послевоенная книга НФ была издана в 1945 году. Она носит название «Мы, Адольф Первый» и, как указывает ее подзаголовок, описывает, что происходило бы, «если бы немцы победили в войне». Интересно, что через несколько лет мысль о таком же сюжете пришла в голову Филипу Дику.
Более позднее время не способствовало, к сожалению, развитию научной фантастики. Согласно культурной политике 50-х годов, научная фантастика считалась второстепенным жанром, пригодным лишь для популяризации научных знаний или предоставления развлечений самым молодым читателям. По сути дела, ничего интересного в те годы издано не было. Лишь в 60-х годах жанр возродился. Именно тогда дебютировали такие писатели, как Чернаи/Csernai и Жолдош/Zsoldos. Переломной оказалась антология «Тревога в Солнечной системе», объединившая в себе 25 рассказов ведущих мировых писателей-фантастов, в том числе Азимова, Лема, Бредбери, Кларка, Стругацких и Шекли. Я оснастил этот том послесловием, в котором рассказал о современной научной фантастике. Тут же вслед за этим сборником вышли из печати «Марсианские хроники»Бредбери. Эти две публикации показали всем – и писателям, и читателям – что с этих пор уже не удастся писать «по-старому», что нужно искать новые решения и новую тематику. Так было положено начало современной научной фантастике в Венгрии. Cтала издаваться книжная серия «Космос/Kosmosz Fantastikus Könyvek», открытая «Концом вечности»Азимова. Сейчас в ней насчитывается уже 130 томов произведений как зарубежных, так и венгерских писателей. С 1972 года издается «Galaktika».
Поначалу она выходила как антология или альманах и раз в квартал, а с 1985 года – как ежемесячный журнал. Вскоре следом за <альманахом> «Galaktika» стала издаваться «Metagalaktika» -- тоже циклическая антология, но объемом побольше и несколько иначе редактировавшаяся. Номера этой антологии были монотематическими. (Более подробно об этих журналах см. в обозрении № 4/1984 «Фантастыки»).
В 1966 – 1972 годах (не называю точной даты, поскольку речь идет о процессе, длившемся несколько лет) сформировалась Рабочая Комиссия НФ при Союзе венгерских писателей, издающая свой информационный бюллетень. В 1972 году состоялась первая международная конференция писателей НФ социалистических стран. Мы вошли также в писательские организации, объединяющие писателей-фантастов европейском и мировом масштабах.
16. А теперь – пропущенный материал. Это интервью, которое Войцех Мазярский/Woiciech Maziarski взял у венгерского писателя, редактора и издателя НФ Петера Куцки/Peter Kuczka, приезжавшего в Варшаву по случаю проведения там «Дней Фантастики» 14-17 ноября 1986 года. С Петером Куцкой нам уже приходилось встречаться на страницах журнала (см. № 4/1984). Среди материалов обсуждения указанного номера можно найти биографический очерк о нем, а также информацию о трех редактировавшихся им периодических изданиях. А это интервью называется:
Węgierska SF wczoraj i dziś
ВЕНГЕРСКАЯ НФ ВЧЕРА И СЕГОДНЯ
Войцех Мазярский: Мы встретились, чтобы поговорить о венгерской научной фантастике, которая бурно развивается в течение вот уже нескольких последних лет -- в чем есть немалая доля и Вашей заслуги. Однако, как мне кажется, фантастика появилась в Венгрии гораздо раньше…
Петер Куцка: Ну конечно! Первые литературные произведения, которые ныне считаются предвестниками современной научной фантастики, вышли в свет еще в эпоху Просвещения. Прямой же и, пожалуй, наиболее известный предшественник, это утопический роман «Путешествие Тарименеша/Tarimenes utazása» (1804), написанный классиком венгерской литературы Дьëрдем Бешшенeи/György Bessenyei.
В нем, как, впрочем, и в других книгах этого периода, явственно заметно влияние идей французского Просвещения. Автора интересует структура идеального государства. Он описывает правовой каркас этого утопического государства, не скупясь на подробности и стараясь сделать это возможно более полно и правдоподобно. Интерес к человеческому обществу, законам его функционирования – характерная черта произведений, написанных в те времена.
Войцех Мазярский: А техника?
Петер Куцка: Техника появилась позже, в 30-х годах XIX столетия. В Венгрии тогда проводились общественные и хозяйственные реформы. Вместе с ними пришла в страну и современная техника – паровые двигатели, пароходы, текстильные станки. Все эти технические достижения, положившие начало венгерской промышленности, нашли широкое отражение на страницах периодических изданий. Там во множестве печатались популяризаторские статьи и литературные произведения, в которых использовались технические мотивы. Примером может служить «Путешествие на Луну/Utazás a Holdba» (1836) Ференца Нея/Ferenz Ney, в котором описывались приключения нескольких венгров, высадившихся на поверхности Серебряной планеты, где они получили возможность ознакомиться с тем, как живут ее обитатели. Это была острая сатира на тогдашнее венгерское общество.
В конце 40-х годов XIX века вышел в свет роман известного писателя Миклоша Йошики/Miklós Josika «Последние дни/Vegnapok» (1847). В нем можно увидеть пример предшественника «чистой» НФ. Использованные Йошикой идеи и сегодня часто встречаются во многих научно-фантастических романах. Он описывает закат человеческой цивилизации, причиной которого послужило остывание земного ядра. Та небольшая часть, что осталась от некогда многомиллиардного человечества, населяет мизерную часть планеты. Средство коммуникации между людьми – телепатия. Герой «Последних дней» навязывает телепатическую связь с представительницей инопланетной цивилизации, а затем – как нетрудно догадаться – влюбляется в нее… Я не стану пересказывать весь сюжет, но и из сказанного, наверное, видно, как современен роман, написанный полтора века назад. И еще один момент. Если помните, у Лема в «Непобедимом» описываются ферромагнитные насекомые, образующие некое чудовищное целое. И вот казалось бы – Лем это впервые придумал. А вот и нет! Йошика – напомню: полтора века назад – использовал сходную концепцию.
Войцех Мазярский: Новаторство этого романа и в самом деле кажется удивительным. Он-то и ознаменовал собой поворотный момент в развитии венгерской фантастики?
Петер Куцка: К сожалению, нет. В 1848 году вспыхнуло народное восстание, которое оказалось подавленным годом позже. Ни политическая горячка повстанческого периода, ни развязанный после него кровавый террор не способствовали развитию такого рода литературы. Австрийская цензура и повсеместное угнетенное состояние венгерского общества послужили причиной тому, что возрождения в литературе фантастических мотивов пришлось ждать два десятка лет.
Войцех Мазярский: Надо полагать, что и в этом случае возрождение фантастики было связано с какими-то общественно-политическими событиями?
Петер Куцка: Да, это так. В 1867 году австрийские власти вынуждены были признать крах свой политики. Состоялось знаменитое соглашение, в результате которого Венгрия получила полную автономию. Улучшились общественные настроения, ожила полузадушенная культура – и почти тут же родились новые научно-фантастические произведения. В 1872 году Мор Йокаи/Mór Jókai, которого, кстати, я считаю одним из пяти величайших писателей всего мира, написал «Роман о грядущем веке/A jővő század regenye».
В нем представлено доминировавшее во второй половине XIX века течение научно-фантастической литературы, основывавшееся на мотиве технического изобретения, революционизировавшего жизнь человека. У Мора Йокаи таким изобретением было создание материала для строительства летательных аппаратов, тут же, ясное дело, использованных в качестве военной техники. В этот момент тематика технологической НФ уступает место политической тематике, а роман обретает формы political fiction. Появляются известные читателю XIX века реалии: Австро-Венгрия, Российская империя, руководимая демонической царицей, далекие Американские Соединенные Штаты. Разумеется, разражается война, в которой побеждает Венгрия, обретая полную независимость.
Войцех Мазярский: Это интересно – ободряющая читателя научная фантастика. Сегодня многие говорят, что НФ – это развлечение, далекое от действительности и поэтому не достойное называться «серьезной» литературой.
Петер Куцка: Ну, император Франц-Иосиф, приказавший посадить под замок Титуса Товельди/Titusz Tóvőlgy за сочинение им книги «Новый мир/Аz új vilag» (1888), видимо не разделял такого мнения. В этом романе действие разворачивается в Венгрии, не раздираемой уже никакими социальными противоречиями за исключением деления членов общества на «красивых» и «уродливых». За выбор указанной тематики Товельди поплатился свободой, а ведь тут надо вспомнить, что это был исключительно либеральный исторический период, когда разрешалось публиковать чуть ли не все, вкупе с призывами отделиться от Австрии. Подзаголовок книги гласил: «Роман из эпохи социализма и коммунизма».
Однако давайте вернемся к Мору Йокаи. Кроме «Романа о грядущем веке» он написал много других научно-фантастических произведений. Это и «Океания/Oceania» (1846), основанная на мифе об Атлантиде;
и «До самого Северного полюса/Egesz az eszaaki polusing» (1836) с мотивом пробуждения людей из анабиоза;
и «Где деньги не божество/Ahol a penz nem istou» (1904).
В 1972 году мы организовали в Союзе венгерских писателей конференцию, в ходе которой подвергли обсуждению предложение о переиздании «Романа грядущего века», в последний раз печатавшегося в конце XIX века. В результате через пару лет роман попал в руки читателей. Жаль, правда, что это было научно-критическое издание, оснащенное примечаниями, увеличившими вдвое объем романа. Я считаю, что нужно еще одно переиздание, на этот раз в более популярной версии.
Мор Йокаи оказал огромное влияние на венгерскую фантастику. К концу XIX века вышло из печати множество книг этого жанра, таких как «Аэропланом на Луну/Repülögepen a Holdba» (1899) Иштвана Макая/Istvan Makay или названный ранее роман Товельди. В это же время все чаще появляются переводы фантастических произведений, в первую очередь романов Жюля Верна. Научная фантастика постепенно обретает все более коммерческий характер, больше печатается также произведений, адресованных молодому читателю.
Почитал немного Б. Акунина, и теперь не в силах удержаться от заимствования:
10. В рубрике «Наука и НФ» публикуется очередная статья Мацея Иловецкого, которая называется «Zabójca pszczół», что переводится на русский язык как «Пчелиный палач» или «Убийца пчел». В статье идет речь о пчелах-убийцах, впервые проявивших свой нрав в 1965 году в Бразилии, в небольшом городке Рио-Бранко, где они уничтожили всех собак и терроризировали жителей, пытавшихся найти спасение от их укусов у себя дома и не находивших его – пчелы проникали в малейшие щели и жалили, жалили, жалили…
Еще один просчет селекционеров, пытавшихся вывести новый вид пчел путем скрещивания местных пчел с африканскими пчелами. Расчет ставился на то, что африканские пчелы быстрее летают, раньше начинают и позже заканчивают работать, дают вдвое больше меда, чем прижившиеся в Бразилии европейские пчелы. Селекционеры не учли, однако, того, что африканские пчелы отличаются злобным нравом, легкой раздражительностью и высокой агрессивностью, а их яд особо токсичен.
Эксперимент вышел из-под контроля в 1957 (или 1956 – называют разные даты) году, когда с экспериментальной пасеки сбежали 26 пчелиных семей. К 1965 году гибридные пчелы набрали силу и перешли в наступление, вслед за Рио-Бранко их нападению подверглись десятки бразильских городов. К 1975 году от пчелиных укусов погибло более 150 бразильцев (по официальной статистике), а пчелы преодолели Анды и объявились в Чили. Затем они, двигаясь в другую сторону, покорили Гвиану, Венесуэлу, Колумбию, Эквадор. Летом 1985 года новые пчелы объявились уже у мексиканской границы. Ах да, почему все-таки не «пчела-убийца», а «убийца пчел» (bee-killer)? Потому что если после налета этих жутких насекомых люди еще кое-как выживают (но погибло уже несколько сотен человек), то от домашних пчел ничего не остается – их новые родственницы уничтожают «на корню»…
К 1990 году (это я уже дополняю Иловецкого. W.) африканизированные пчелы добрались до США, на юге достигли Аргентины. За год они переселяются на расстояние до 80 км, занимая при этом территорию шириной 320 – 500 км. По статистике, африканизированные пчёлы в 30 раз быстрее нападают на человека, чем это наблюдалось у местных пчел. А жалят в 10 раз чаще, нежели обычные европейские медоносные пчёлы. При малейшей тревоге африканизированные пчёлы атакуют целым роем. Эти пчёлы убили во всей Америке около 1 тысячи человек. Смерть как правило наступает вследствие анафилактического шока. Такая вот жуткая история…
11. В рубрике «SF na świecie/НФ в мире» основной материал – сообщение о некоторых концептуальных переменах в издании венгерского журнала «Galaktika». Его очередной, 61-й, номер вышел в новом формате и новом графическом оформлении. А главное – с построением содержания по новой формуле: если ранее журнал представлял собой скорее сборник научно-фантастических рассказов и повестей, теперь его тематические границы значительно расширились за счет добавления критических материалов о НФ литературе, живописи и кино, а также паранаучных статей. Цветные обложки, черно-белые внутренние иллюстрации, «Галерея Галактики» -- все весьма похоже на польскую сестру (но бумага куда лучше. W. ). Издатель (Mora) тот же, главный редактор – опять же Петер Куцка/Péter Kuczka, тираж – около 80 тысяч экземпляров.
Из других материалов рубрики, подготовленных Францем Роттенштайнером, следует отметить следующие:
в Вене 30 сентября – 1 октября 1985 года состоялся международный симпозиум, посвященный творчеству Станислава Лема. В симпозиуме приняли участие около 100 приглашенных ученых из нескольких европейских стран. Список рефератов докладов прилагается;
в США начал издаваться (раз в два месяца) новый журнал НФ «Stardate»;
названы лауреаты премии «Хьюго» за 1985 год – список прилагается;
и, наконец, воистину страшилка. В ФРГ развивается кризис в издании фантастики. «Moewig/Pabel» прервал издание ряда своих НФ-серий, также тех, что выходили в виде брошюр («Terra Astra», «Mythor», «Zauberkreis SF»), серии книг карманного формата «Terra Taschenbuch», серии «E.C.Tubb». В марте 1986 года вышли последние тома серий книг карманного формата «Clark Darlton» (№ 24) и «Utopia Classics» (№ 87). Продолжают издаваться серии о Перри Родане (их целых три), «Terra Fantasy», «Andre Norton», «Playboy SF», «Phantastyka» и «Moewig SF», однако в этой последней серии будет издаваться уже не 4, а всего лишь 1 книга в месяц. Ходят слухи также о прекращении издания серий «Playboy SF» и «Phantastyka».
Издательство «Knaur» сокращает издание книг карманного формата с 10 до 6 наименований за половину года. Подобный план вынашивает «Bastei-Lübbe», а «Ullstein» прекращает издание книг НФ в отдельной серии, включая их в общий план издания (с изменением, разумеется, графического оформления). Ну, прям сущий ужас! И только «Goldmann» собирается повысить издание своих книг НФ и фэнтези карманного формата с 5 до 6 в месяц. Такие, блин, невеселые дела…
облако тэгов
